Видео: https://t.me/improvmoscow/1434
Вот она пауза. Большинством из нас она воспринимается как провал, как признание того, что мы не знаем, о чем, в первую очередь, нам говорить, что делать дальше. Заканчивать сцену?
Курс “Импровизация на скорости жизни”
12.06, 13.06, 14.06, 15.06, 4 дня с 12:00 до 17:00 перерывом Стоимость 22 000 руб.
https://www.improvmoscow.ru/improv-offline/
Если вы играете со сменой сцен из вне, то именно в этот момент на сцене появляется импровизатор с новой, лучшей идеей того, куда должна идти история – он сменяет импровизаторов на сцене или вводит в уже существующую сцену нового персонажа.
Вот в чем преимущество парной импровизации, дуэтов – там больше никого нет, нет нависающих над тобой импровизаторов, есть только человек, уже находящийся в импровизационном мире и только он может по-настоящему понять, что сейчас действительно нужно сцене, он драматург изнутри, он чувствует, на какие вопросы и кто может сейчас ответить, и играть это тоже ему.
Естественная тишина, органичная пауза: писатель пишет, молча; человек, о ком пишут сидит тихо, думая о чем-то своем, о прошлом, может быть будущем, и главное — настоящем.
У Дэвида, поставившим на повтор очень простой комплекс физических действий, есть время подумать о том, что происходит как драматург и как режиссер: персонаж Ти-Джея живет один? Если не один, то с кем? В соседнем доме, моем доме была женщина, в этом доме есть женщина? Кто? Жена, сестра, мать? Приходящая помощница по дому?
Он входит осторожно, боясь спугнуть момент, в котором может оказаться место для еще одного человека. Он не бросается в сцену с потоком новой информации, он ничего не “набрасывает”, он аккуратно, с уважением к миру, который уже открыт входит в него, пытаясь, в первую очередь себе, дать ответы на повисшие в воздухе вопросы.
Я вижу женщину, которая живет в доме, но живет как бы отдельно. Такое случается, дети взрослеют, но остаются жить в доме своего детства. Или когда супруги, не имея возможности разъехаться, остаются жить вместе после развода. Так бывает.
Киллиан смотрит на женщину, как бы вспоминая, она, затаив дыхание, пытается понять с каким Киллианом она сегодня разговаривает – грубым, забывающим все, раздраженным, ненавидящим себя человеком, у которого травма головы отобрала жизнь или веселым, озорным, быстрым, сообразительным большим ребенком, которого она знала и до сих пор любит.
“Чем мне ему помочь, может, он голоден, он отказывался от того, что готовила я, я не знаю, чем он питается, он не хочет моей помощи, но сейчас, с другом его детства, писателем в доме, я чувствую, что могу вновь с ним говорить”, – думает она.
Он делится с ней новостями последних дней, спрашивает про собаку, с гордостью показывает купюру с его портретом на ней – и мы узнаем, что это его мама, он ее сын: “Твой ребенок (kid) на деньгах”. Он просит забрать ужасную пиццу и этим к ней возвращается – она снова будет для него готовить.
«Умничка», говорит она ему. И еще: «А я тебе говорила». Что память вернется, воспоминания вернутся, ты вернешься.